Поминая Эпоху…

21 сентября в Таллинне на девяностом году жизни скончался Ханон Зеликович БАРАБАНЕР.

Впоследнее время мы с ним встречались редко. Но был период, когда мы общались часто и подолгу. И я не помню хотя бы минуту, в которую мне было с ним неинтересно. Он был (как странно употреблять по отношению к нему этот глагол в прошедшем времени) не только прирожденным рассказчиком, но и талантливым слушателем одновременно. Последнее – вообще редчайший дар, и Ханон был им наделен в полной мере. По этой ли, или по какой другой причине, но его всегда окружали люди, в большинстве своем – друзья.

Хотя при всей своей явной доброжелательности он отнюдь не был всеяден во взаимоотношениях с людьми.

Как и у всякой неординарной личности, у него были если не враги в буквальном смысле этого слова (во всяком случае, я не знаю ни одного такового, хотя общих знакомых у нас с ним масса), то, скажем мягче, недоброжелатели. Завистники…

Но одним из парадоксов-феноменов явления по имени Ханон Барабанер был тот факт, что даже те, кто за спиной позволял себе нелестные выпады в его адрес, рано или поздно сами шли к нему – если не за помощью в прямом смысле, то за советом. Не скажу – были принуждены, но както так получалось…

Что раньше: курица или яйцо?

Авторитет или харизма? Эти ли два качества сыграли роль, когда его, ещё «сырого» 24-летнего молодого специалиста, лишь недавно защитившего с отличием диплом в Ленинградском ИНЖЭКОНе (Инженерно-экономическом институте, ныне университете), назначили руководителем группы спецов, отправленную питерским трестом «Энергохимпром» в соседнюю Эстонию для налаживания работы «проблемных» котельных в нескольких шахтерских поселках. А когда здешняя администрация убедилась в умении молодого инженера не только разбираться в технических вопросах, но и руководить людьми, в тресте «Эстонсланец» ему предложили переехать в Эстонию и возглавить теплотехническую службу ведомства.

Чтобы перечислить все его ученые степени, научные труды, почетные звания и награды, понадобится немало времени и места. Однако сам он едва ли не наиболее важной своей миссией считал сохранение в Эстонии и развитие высшего образования на русском языке.

Так получилось, что после восстановления государственного суверенитета республики осенью 1991 года одной из наиболее ярких иллюстраций пробуждения национального самосознания эстонцев стала поэтапная ликвидация вузовских студенческих групп и целых факультетов, где преподавание велось на русском языке.

Протесты – как индивидуальные, со стороны авторитетных специалистов (в том числе и многих эстонских), так и коллективные – ни к чему не привели. И тогда Ханон взял на вооружение один из основных строго научных принципов: решать проблемы следует системно.

В 1993 году в городе Силламяэ Барабанер основал и возглавил первый частный вуз с русским языком обучения: Международный эколого-технологический колледж (МЭТК), впоследствии получивший название Институт EКOMEН (Экономики и менеджмента). Учредителем учебного заведения, наряду с управами «русских» городов Силламяэ и Нарвы, стала альма-матер Ханона – ИНЖЭКОН.

За двадцать лет своего существования МЭТК-ECOMEN выпустил около тысячи дипломированных специалистов, получивших здесь государственные (sic!) дипломы о высшем образовании. А кроме этого, он дал работу примерно сотне квалифицированных педагогов-предметников, среди которых было около двадцати докторов наук, признанных экспертов в области экономики, математики, экологии, но которым по национальному признаку не нашлось места в эстонских вузах.

Спины не гнул, прямым ходил…

Позднее, весной 2013 года, волевым решением тогдашнего министра образования и науки Яака Аавиксоо

ЭКОМЕН был все-таки закрыт как не соответствующий «общей линии партии и правительства», направленной на полную эстонизацию образования. В том же году Ханону исполнялось восемьдесят…

Многие сомневались: дата, конечно, круглая, но стóит ли отмечать? Не будет ли это выглядеть как вызов? Он решил по-другому: дело не в том, отмечать или не отмечать. Просто спину надо держать прямо. ОНИ не дождутся!..

… В начале 1995 года, когда началась очередная предвыборная кампания, всю Эстонию потрясла трагедия известного поэта и артиста Юхана Вийдинга, который покончил с собой в знак протеста против появившихся на улицах городов и сел плакатов «Эстония – для эстонцев!».

Барабанер не мог бы себя уважать, если бы промолчал в такой момент. Я был в тот период главным редактором газеты «Эстония», когда Ханон предложил нам опубликовать его «Открытое письмо Президенту Республики», в котором выступил с призывом не допустить возрождения нацизма.

Признаться, ряд моих коллег, мягко говоря, сомневались: а стоит ли дразнить гусей?! Как бы чего не вышло…

«Открытое письмо» мы напечатали. Президент Леннарт Мери принял тогда Барабанера в своей резиденции и заверил, что нацизм в Эстонии не пройдет.

… В последнее время принято поминать Эпоху. Конец Эпохи, смена эпох… Из всех моих знакомых Ханон

Барабанер, при всей его внешней удаленности от эпических образов, более чем кто-либо отвечает таким понятиям, как продукт своей эпохи и как её персонифицированный символ.

Все её противоречия, головокружительные взлеты и обвальные катаклизмы, неизбывные трагедии и фантастические озарения – всё это уместилось в его биографии.

Его первые университеты – подворотни Лиговки, одного из самых криминогенных районов Ленинграда/Петербурга, и крыши блокадного Ленинграда, где восьмилетний Ханон помогал взрослым тушить «зажигалки», которыми гитлеровцы осыпали Город на Неве…

Он строил в Эстонии и в других странах объекты разного назначения, где внедрялись разработанные с его участием технологии, которые потом использовались в десятках государств мира.

Он был одним из ведущих идейных вдохновителей и самых надежных «рабочих лошадок» при формировании Русского демократического движения Эстонии. Он был…

Опять это прошедшее время! Но у поэта есть такие строки:

«Не говори с тоской: их нет;

Но с благодарностию: были». Ханон Барабанер – БЫЛ. И этого уже никто не отменит.

Редакция «МК-Эстонии» выражает искренние соболезнования родным и близким покойного.